[Морвен, мать-наместница]

Ночь прошла спокойно, если не считать интересных снов, в которых я дважды пыталась войти в одну реку, заново родиться и не по согласию поучаствовать в хёнтае, от чего меня спас принц Лучиан, который, видимо, с перепугу, назвал мне своё полное имя. Заодно и Зариня, брата своего, сдал. После чего велел искать Ключ на Горе Смерти, а Чашу - в Долине Снов. А в ответ на моё "нельзя ли поподробнее?" попытался героически погибнуть в неравном бою, что полностью соответствует стилю этого очаровательного, но, увы, чрезвычайно молчаливого персонажа.
Проснулась просветлённая.
А щас иду в театр самоубиваццо. Нет, дарить книжку СанСанычу я передумала. Я боюсь.
Если меня не убьют и не уволят, расскажу, как зовут обоих принцев.

---

Мотивационное

[Морвен, мать-наместница]

Арбайтен, негро, ангидрит твою валентность! Арбайтен, твою растак! Подумаешь, настроения нет, ни у кого нет, а все работают! Ну, расстроилась, и чё теперь?! Ну, из задницы руки у оператора, который "Дамаскина" снимал, ну, снял он вместо рук СанСаныча, сиськи за десятым альтовым пультом мне на добрую память, но при чём тут работа??!! Арбайтен! Ладно, ещё чашку кофе, но потом АРБАЙТЕН! Пахать! Пока муж спит - пахать, а проснётся - петь будешь. Да, обещаю. Всё-таки три октавы рабочего диапазона - с такими проблемами не шутят...
Вчера после Травиаты раз двенадцать спела этот ми-бемоль, которого так боятся наши солистки. Так и не поняла, чего они там боятся. У меня их четыре, этих ми-бемоля: в малой, в первой, во второй и в третьей. И ещё пол-октавки про запас, как положено. Только девать их пока что категорически некогда: дома на кухне. Во дворе уже интересуются, не в Большом ли я театре работаю. Ну да, блин, а в каком же ещё?! Финальную арию Золушки вместо распевки, арию Эболи - просто так, для удовольствия. Надо ещё Вивальди "аджитату" выучить - эта будет для поржать....

---

Спасайте, люди добрые, мать вашу наместницу....

[Морвен, мать-наместница]

Только вот пришла с "Травиаты". Опять за пультом СанСаныч Петухов, а я традиционно в грустях по своему дурацкому статусу. Чесслово, уж лучше в зале сидеть, чем в хоре. Не так обидно. В зале ты в стороне по определению, а в хоре ты ни там, ни здесь. Вот насколько мне плевать на свой статус, когда дирижирует наш, блин, великий деятель м-р X, который дальше своей палочки принципиально ничего и никого не видит... а слышит он лишь ту музыку, которая звучит в его пламенном сердце... мда... Но когда за пульт становится СанСаныч, "я плакать, я рыдать готова". Да, блин, тогда мне уже ну никак не хочется быть "хоровым планктоном". Это как тогда, с господином Тао. С ним тоже хотелось быть солисткой, хотелось со-творчества. А самое обидное, что я ведь могла бы. Но так вот жизнь сложилась. А в хоре, блин, какое, в задницу, сотворчество?! Тенора придурки голосят как резаные поперёк руки. Им вообще по барабану, кто тут хороший дирижёр, кто плохой... а думают на всех, и на меня тоже, что я вот такая же тупая. Уйду нафиг вообще. Доработаю сезон и уйду. Хренли так мучиться...

и главный ужоснах!!!

А ещё сегодня ко мне в антракте ВалерьВалерич, шеф наш, подошёл. Говорит: а мне тут сказали, что ты про Петухова гадости в интернете пишешь. Ну или не гадости... если честно, не помню, как он точно выразился, ибо слегка обомлела. Хотя он не сердился вроде, но само известие... Нехило, ага? Я, значит, сижу рисую, чтобы как-то от спектакля эмоционально отвлечься, потому что как раз сегодня Петухов хорош до полной невозможости, ещё даже лучше, чем на "Дамаскине", а тут такие новости. Я, естественно, вылупилась на ВалерьВалерича, говорю, мол, да я вообще-то сказки пишу, растерялась. Думаю: кому это Петухов насолил, хотя в нашей, с позволения сказать, Консерватории, именно такие обычно всех не устраивают. Или многих... Так ВалерьВалерич мне сказал, что это точно я. Что меня, мол, по фотографии узнали. В общем, полный абзац. Я. Про СанСаныча. Плохое пишу. Офигеть... Извините, если я пишу гадости, то без имён. Ибо я, конечно, без мозгов, но про поисковики наслышана.

В общем, потом я во всём разобралась. Уже после, когда и Катю, инспектора, расспросила, чё за ботва... Короче, это действительно была я (а ведь уже нацелилась идти в крестовый поход на козлов, которые обидели маэстро!). Просто где-то среди моих здешних рыданий по прекрасным и недоступным мастерам-симфонистам мелькнул пассаж про то, что один из них, практически единственный оставшийся в нашем распоряжении (ну да, Лин Тао в Кемерово, Светланов вообще помер) нам вступления не всегда показывает. Ой, блиииин! Сбылась мечта идиотки: маэстро узнал о моём существовании. Нет, я не скажу, что у меня вот прямо всё в жизни через задницу, но кое что именно через неё, родимую. И человек, которым я восхищаюсь, на меня обижен. Хуже того, он мною огорчён. Идти извиняться - это как-то глупо, начать с того, что не за что. Идти утешать, что монастырёк наш не особо популярен у интернет-сообщества, а музыкантов тут и вовсе раз-два и обчёлся, и мою писанину как правило никто не читает? Ага, представили себе картинку? Убьёт же нафиг. Он же дирижёр, а дирижёр одним взглядом контузить может, я знаю, я сама один раз случайно за собой не уследила во время концерта, у меня концертмейстер чуть под рояль не упал. Просто он нотками увлёкся, немножко из-под руки убегать начал, а я на него чисто рефлекторно обернулась... Уж если от меня люди так дёргаются, то от СанСаныча я живой не выйду. Поэтому теперь придётся по пластунски на репетиции вползать и не отсвечивать. Благо в ближайшее время петуховских спектаклей не предвидится, и теперь мне, похоже, надлежит испытывать от этого большую радость... Короче (извини, мать-благочинная), жопа.



Апдейт.
Знаете, передумала я записи закрывать. Ну нафиг.

---

............... вот так вот.... оно само, простите....

[Морвен, мать-наместница]

... Отца-настоятеля Невилл отыскал в часовне. Невилл заглянул в это странное помещение только от отчаяния, поскольку бродил по монастырю с утра и к вечеру обошёл его - под конец перейдя на сумасшедший бег - от самых глубоких подвалов до самых высоких башенных площадок, но отца-настоятеля не было нигде. Невилл уже готов был расплакаться от беспокойства. Чтобы сэр Северус отлучился из Обители и ничего нему не сказал?! Такого просто не могло быть. Уж ему-то Мастер рассказывает всё - кроме такого, чего не расскажешь словами или о чём Невилл мог бы догадаться и сам. А тут вдруг исчез - как в воду канул. А вдруг с ним что-то стряслось?! Какой-нибудь неудачный эксперимент и... Дальше думать не было сил.

ужаснуться

В общем, в часовню Невилл заглянул только для порядка, уже приготовившись бежать к матери-благочинной, чтобы объявляла всеобщую тревогу.

Вообще часовня в Зелёной Обители была самым странным из помещений. Непонятно, почему её вообще называли часовней. Разве что архитектура способствовала. Круглое сводчатое помещение с маленьким окошком, холодные каменные стены без единого гобелена, каменные же скамьи, на одной из который Невилл вдруг обнаружил согбенную фигуру, неподвижную, ка изваяние.

Сквозняк всколыхнул пламя единственной свечи. Отец-настоятель даже не шелохнулся, хотя и не мог не услышать, как заскрипели дверные петли: пожалуй, в последний раз их смазывали ещё при эльфах...

- Мастер! - испуганно вскрикнул Невилл, бросаясь к наставнику; тревога, снедавшая молодого магистра весь день и отступившая было мгновение назад, нахлынула с новой силой. - Мастер, что с вами?!

Если кому-то и могло показаться со стороны, что Ученик обычно ведёт себя со своим Мастером запросто, по-приятельски, то это впечатление настолько же далеко от правды, насколько далеки от неё иные, не слишком уместные в наших стенах домыслы. На самом же деле только сильный страх способен превозмочь то благоговение, которое Невилл питает к своему учителю. И теперь только страх позволил Ученику прикоснуться к руке своего Мастера. Рука была холодна, как лёд.

- Да что же такое, сэр, вы же совсем замёрзли! Не дай Бог, заболеете... - Невилл попытался заглянуть Мастеру в лицо , но сэр Северус так низко опустил голову, что длинные волосы не позволяли этого сделать. Обеспокоенный ученик поднял руку, чтобы отвести от лица Мастера густую прядь...

- Мне грустно, - прошептал Мастер, останавливая его порыв. - Мне очень грустно.

- Грустно, сэр? - переспросил Невилл уже готовый смеяться от радости, что Мастеру всего лишь грустно, что не стряслось ничего ужасного и непоправимого, что все страхи этого длинного дня оказались бредом. - Вы из-за леди Морвен? Знаете, по-моему зря. Насколько я понял, она себя прекрасно чувствует в любимом образе и уже успела поставить на уши всё болото и...

- Да, ей хорошо, - едва слышно отзывается Мастер. - Сбылась её мечта. Быть свободной. А я... я поступил недостойно. Так обращаться с леди...

- Сэр, ну что вы, я уверен,ч то леди Морвен так не думает. Для неё это очередное весёлое приключение... А потом, вы же можете вернуть её в любой момент!

- Нет, Невилл, не могу.

Мастер наконец-то поднимает голову и смотрит на Ученика таким печальным взглядом, что у Невилл сердце обрывается.

- Что... что такое? Она... не сможет вернуться? Что-то пошло не так, и колдовство теперь необратимо?! - он снова берёт учителя за руки, уже готовый помогать, бороться, найти решение во что бы то ни стало...

- Колдовство? Нет, мой мальчик, я боюсь, что необратимо совсем другое, - Мастер качает головой медленно и устало. - Может быть, когда я её заколдовал, я как раз и надеялся, что она... Но нет... ей весело... - несколько мгновений он молчит, будто собираясь с силами. - Ей весело и без нас, Невилл. А я не могу радоваться, что это так. Мысль недостойная волшебника. Но это так: мне больно видеть её свободной от себя... от нас с тобой. ЛУчше уж не видеть её вовсе... Да, она может вернуться в любой момент. Но, как видишь, не торопится.

- Может, она не знает, - Невилл всё ещё надеется. Что ж, надежда - главный его талант и главная сила, никто не обладает этим даром в большей мере.

Сэр Северус встаёт со скамьи и делает несколько шагов, отвернувшись от помощи и утешения.

- Она не знает? - невесело усмехается магистр. - Она, которая всё это затеяла? Единственная леди, которая увидела в нас Мастера и Ученика? Та, кто связала нас узами, которые крепче родства и страсти? Пусть многие в это не верят... Но мы, мы с тобой поверили! Мы поверили и... доверились. И пришли сюда, чтобы стать совсем другими. И стали. И были счастливы. И надеялись, что это навсегда...

Невилл, всё ещё стоявший на коленях перед скамьёй, поднимается и, обойдя Мастера, становися перед ним. И понимает, что не ошибся. Слух не мог этого уловить - голос Мастера был так же тих и ровен, как прежде - но уловило сердце: из-под опущенных ресниц сэра Северуса катились слёзы.

---

Уже вообще без темы

[Морвен, мать-наместница]

... ибо как профессиональная актриса теперь могу сказать, в чём заключается главная трудность работы с таким партнёром как Рикман. Трудность заключается в том, чтобы всё-таки найти в себе силы более или менее убедительно отбиваться, когда на вас пытается жениться сногсшибательный шериф Ноттингемский, и всё потому что по сценарию вам положено вопреки всяческому здравому смыслу быть влюблённой не в него, а в какого-то совершенно левого придурка Робина. Да за такие жертвы во имя искусства надо сразу по шесть Оскаров давать бедным женщинам!!!

Да-да, на нашем болоте вспышка рикманьячества. А знаете почему? А потому что мне хор надоел. Вот я думала-думала и придумала: устроила ретроспективный показ всех работ Мистера Совершенство. И теперь все во главе с художественной надзира... руководительницей молча сохнут от любви, а я громко пою соло!

---

Вести с болот

[Морвен, мать-наместница]

Сегодня после обеда (с тех пор как от моего кваканья поголовье комаров резко сократилось, на болоте объявлена разгрузочная диета) особо отличившихся хористок премировали просмотром фильма "Разум и чувства". Меня премировали тоже, поскольку я клятвенно пообещала начальству, что на время фильма заткнусь и распеваться не буду. Клятву я почти сдержала. То есть, при виде молодого стройного Рикмана квакать от восторга начинал весь контингент поголовно, включая художественную надзира.... руководительницу, а сцены страданий полковника Брендана повергали зал в такую мощную истерику, что куда уж мне. После сеанса мне опять достался внеочередной интернет, поскольку остальные хористки лежат в обмороке то ли от счастья за полковника, то ли от горя, что это счастье приключилось без их непосредственного участия. Я единственная, кто смог допрыгать до клавиатуры и кое-как переползать с кнопки на кнопку, чтобы послать сигнал бедствия. SOS! Болото в опасности! Ни одна лягушка больше не мечтает о принце, разве что о Принце-Полукровке, а если он не явится сам, то лягушки сами за ним поскачут. В количестве восьми тысяч шестисот восьмидесяти трёх пылающих неземной любовью душ. Отец-настоятель, Вы попали. Угадайте, кто им Вас спалил?

---

Вести с... болот

[Морвен, мать-наместница]

читать сначала

Ну чё, допрыгались, сёстры и братья? Допрыгивались все вместе, а квакает теперь за всех одна мать-наместница. Как обычно...
Не знаю, сколько ещё просижу в этом болоте - впрочем, оно вполне уютное - трёх хормейстерш я уже успела довести до истерики, ещё три - на подходе. Художественная руководительница нашего хора шлёт слёзные письма отцу-настоятелю, чтобы он забрал меня обратно, отец-настоятель вредничает, говорит, чтобы я теперь ждала принца, который меня поцелует. Руководительница плачет, потому что, мол, от моего пения не только последние принцы разбежались - все комары передохли в радиусе слышимости. Чтобы хоть как-то меня заткнуть, меня пускают в интернет без очереди и без ограничений. Правда, много писать всё равно не получается - лапки устают по клавишам скакать.

... Но зато на болоте меня посетила мысль. Видимо, резкая смена обстановки благотворно повлияла на мои невеликие умственные способности. Я вдруг подумала, что я же могу, как и раньше, делать больших Снейпов на простом медном каркасе, а не только на мультипликационном! Визуально отличить одну модель от другой невозможно, подвижность такая же, а мне минус десять часов тяжёлой работы. Нет, цену я всё равно подниму, и мультипликационные Снейпы таки будут стоить тридцатку. Но модель "эконом-класса" будет стоить так же, как раньше - 10.000 без одежды (с обувью, выкройками и кое-какой мелочью).

Поэтому - ура, товарищи. Есть ещё две очереди на январь, милости просим. И да здравствует Волшебный Пендель, двигатель научной мысли!

лягушкина месть: СС для Glorioza. Будете знать, как надо мной измываться, сээээр!

---

Тави

[Морвен, мать-наместница]

Моя первая девочка масштаба 1/9.
Делать закрывающиеся глаза я уже не стала, она и так хороша. Ну, и париться со сложным каркасом тоже. Пальчики гнутся - и ладно. Только больше не буду лить запчастями, только целиком. Я прям влюбилось)))) Вот и профессора тоже скоро сделаю такого же миниатюрного...

Тавита

а это мой мастеркласс по кукольной обуви

@темы: мои силиконовые творения, на заказ

---

Ещё один МК

[Морвен, мать-наместница]

маленькие пуговицы для маленьких кукол. Очень маленький мастеркласс

Фотографировала сестра  Elsa*

---

Информбюро зеленой обители сообщает

[мамафанат, мать-благочинная]

Всем, всем!!!
К нашему великому сожалению, отец наш настоятель окончательно потерял терпение, напряг свою магическую мысль и превратил таки мать нашу наместницу в лягушку, отправив ее на дальнее болото замаливать грехи! Буквально накануне вечером у них с отцом настоятелем состоялся крупный разговор, результатом чего и стали вышеозначенные события! Связь с матушкой односторонняя, интернет на болоте есть, но ограниченный и только за хорошее поведение в лягушачьем хоре. поскольку мать-наместница хорошо себя вести уже окончательно разучилась тут со всеми нами, интернет ей будет доставаться редко. Руководительницы хора уже пожаловались, что мать-наместница квакает слишком громко и постоянно лезет в солистки.
Однако, не надо отчаиваться, все мы знаем, что отец Северус строг, но справедлив и отходчив, поэтому, будем надеяться, это не навсегда!

---

Мой первый пост

[мамафанат, мать-благочинная]

здесь можно выпить за моё новоселье на Дайри

---

стих и черновик

[Морвен, мать-наместница]

Но сон не шёл,

Хоть синеву струила мне ночь в глаза. О, звёздный звон, зачем пронзил немое время,

с ладоней тишину согнал?

В сетях теней

тоска по небылому больней вины. Рожденья просит мысль, молчанье жаждет слова -

паденья в глубину начал.

@темы: мои силиконовые творения, моё нерукотворное

---

Красота повсюду

[Морвен, мать-наместница]

откроешь холодильник - и там тоже она...

а это ссылка на ссылку на мой мастеркласс по силиконовому герметику. А если хоть кто-нибудь научит меня пользоваться моим собственным сайтом - моя благодарность не будет иметь границ.

ludmiladunaeva.ru/index.php?option=com_ccboard&...

---

Здрасьте вам!

[Морвен, мать-наместница]

Вернулась мать ваша наместница. Отдохнула, отожралась, отоспала все части тела и ни фига, разумеется, не сделала. Разве что в Сети поболталась по Ярмарке Мастеров и разным куклосайтам на предмет ценовой политики. Ога, и теперь я у нас осведомлённая, умная и жыстокая.

Знаете, люди, когда статика идёт по 20 -30 тыс. рэ, мне прям как-то неловко на себя в зеркало смотреть. В эти свои честные глаза трудовой советской женщины, которые вопрошают: ты почто мою работу по цене голого каркаса отдаёшь, а, мать? или тебя просто от ксилола с уайт-спиритом так прёт?

но я твёрдо отвечаю: до конца года обещала цену не поднимать, значит, так и будет.

Поэтому ещё ровно 4 человека могут встать в очередь за вожделенным персонажем и получить его за 10.000 р.
все билеты проданы
Впрочем, у меня есть одна задумка: ГПшный народец делать буду по-прежнему, но меньшего маштаба. Не 1\6, а 1\9. На менее сложном каркасе, с частично съёмной одеждой. Так мне хоть не обидно будет. Да и любимого Профессора можно будет запросто носить в кармане на все экзамены: а вдруг да поможет. Собственно, модель мини-снейпа, это всё, что я сделала в Карачарово. Аж даже самой понравилось. Но вам пока не покажу: оставлю на Новый Год.

---

Современники

[Морвен, мать-наместница]

У нас в Москве в этом году две трагедии: открытие Большого Театра и Большого Зала Консерватории. И тот и другой покалечены примерно одинаково, но в Большом я не была, сказать ничего не могу, а в БЗК теперь кресла из ДСП, обтянутые каким-то ужасным плюшем. Уже просижены. Вместо паркета - ламинат, вместо мрамора на лестницах - прессованный камень, звук в зале теперь как в туалете, кстати, на месте туалета теперь буфет. Зато восстановлен исторический витраж со святой Цецилией. Видимо, на него-то и ушли все деньги по ведомости.
Про Большой Театр очень советую послушать рассказ Николая Цискаридзе.


Сегодня мне сказали, что теперь руководство Большого предлагает Коле уволиться по собственному желанию. Держись, Колян! Я тебя всегда любила, а после того, как узнала, что ты тоже козерог и кукломастер, люблю ещё сильнее. Эхх, и чё меня тогда в МАХУ не приняли? Учились бы вместе... почти. Я была бы всего на два класса младше.)))

---

Интервью

[Морвен, мать-наместница]

Если кому интересно, моё интервью порталу Православие и мир:

www.pravmir.ru/lyudmila-dunaeva-ne-xochu-byt-mu...

а я снова сваливаю в Карачарово - лечиться от интернетзависимости. До 22-го. ведите себя хорошо.

---

Иоанн Дамаскин

[Морвен, мать-наместница]

читать с начала

Мне вообще никак нельзя участвовать в таких мероприятиях. Или наоборот, очень нужно, только они бывают очень редко. В прошлый раз приехал маэстро Тао, и коллеги помнят, какая у меня была истерика, когда он уезжал. Сегодня СанСаныч дирижировал Танеевского «Дамаскина» - первые пятнадцать минут концерта, всё прочее я помню плохо, да оно и не стОит того, чтобы помниться хорошо.



Не впервые вижу СанСаныча за пультом, но ВОТ ТАК - пожалуй что и впервые.



У маэстро Тао три достоинства: он Мастер, он хороший человек и ему очень интересно то, что он делает.



СанСаныч - Мастер, по-человечески скорее всего тоже нормальный мужик, но уже всё в гробу видал.



Его вялые помавания "Иолантой" с обязательным забыванием давать вступления хору уже в порядке вещей. А лечение экзистенциальной депрессии русскими народными методами нынче практикуют, к сожалению, многие достойные люди. А у более-менее толковых дирижёров это просто профзаболевание какое-то.



Но сегодня, видно, что-то там, в астрале, с чем-то совпало, и СанСаныч на пятнадцать минут вышел из своей летаргии. Я знала, что так будет, и шла на концерт, как на собственную казнь, потому что знала... блин, писатель... Ладно. Знала стопудово, что будет пятнадцать минут музыки - во всяком случае, лично для меня. Чего там надудели валторны - лучше было не слушать, тромбоны один раз сунулись вообще не по делу. Ну, не то чтобы уроды, на руку не смотрят - просто привыкли не смотреть на руку, потому что обычно не на что там смотреть... Вот Тао приехал - вау, китаец, надо не облажаться. Собрались, сыграли. А СанСаныч свой, привычный, чего уж там...



Почему на казнь? Казалось бы, праздник... Целых пятнадцать минут - по нашим скудным временам, целая жизнь, да и не по нашим тоже, пожалуй. Вот только потом ещё труднее смириться, что этого становится всё меньше. Трудно смириться, что на мировой арене – резвый Теодор Курентзис, машущий, как невоспитанная ветряная мельница, или циркачка Чечилия Бартоли. Трудно смириться с тем, что они всем нравятся. Или люди вообще давно уже не музыку ходят слушать, а потащиться как следует от собственной утончённости и продвинутости? И «браво» они кричат, собственно, самим себе? Надо сказать, есть за что. Ибо, товарищи, я не знаю, как можно высидеть подряд двухчасовой концерт. Ну разве действительно шоу не первого разбора. А если как сегодня, то четверть часа максимум - и потом две недели плакать, думать, в себя прийти пытаться, пытаться понять, почему так редко теперь открывается эта дверь.



Мы строились на сцену выходить, а СанСаныч рядом стоял в робе своей, он фрак никогда не надевает, выходит на сцену не пойми в чём, и это почему-то очень трогает. Я на его лицо посмотрела - а он весь уже Там. Я так обрадовалась, что даже улыбнулась ему, хотя вообще-то я его стесняюсь, и он тоже улыбнулся мне - Оттуда. А в антракте сказала ему спасибо, а он как-то мрачно, сердито в ответ: «это вам спасибо, я-то тут при чём?»



Да конечно не при чём. Редкое понимание. Кто страстно хочет быть "при чём", никогда не станет тем, кто хоть на что-то годен. А ведь все хотят. Чуть не убила дурака этого из теноров (вот уж кто велик так велик): полез на репетиции доказывать СанСанычу, который из-за болезни еле приполз вообще, что, мол "композитор совсем не это хотел вот здесь сказать, а поэтому чё вы тут замедляете". Есть же такие - если им не хамят, начинают хамить сами. Ну, Сан Саныч вежливо заметил, что "вряд ли композитор сказал Вам это лично, он, знаете ли, сто лет как умер", тихо так проговорил, почти ласково... Мне вот раньше Рой Джонс тоже нравился, хотя вообще к боксу равнодушна, но Джонс это же прелесть что такое: ему просто влом побеждать нокаутом. Может - но неинтересно! Идиоты, правда, кроме нокаута ничего не понимают, но СанСанычу тоже влом.



Иные перед пультом испрыгаются, чуть не из штанов вылазят, словесами высокоумными изойдут, тщась выдурить из потрёпанных нот, а потом и из нас, грешных и непотребных, своё собственное гениальное прочтение. А мне, как на беду, ещё мой профессор (уж не знаю, жив ли сейчас?) говорил: дирижёру язык нужен только чтобы объявить, что именно играем и с какой цифры. Остальное делается руками. А если дирижёр начинает трепаться – дерьмо он, а не дирижёр.



Вообще, неплохо, что всё так сложилось. Пожалуй, музыка – это единственное, чем я ни за что не стала бы заниматься добровольно. Рисовать, писать, танцевать – это я и сама как-нибудь осилю, потому что интересно. А музыка – да ни за что! Ревела, ругалась, пианино тайком зажигалкой жгла со злости, а вот, теперь музыкант с дипломом. Хотя, в сущности, после девятнадцати лет изнасилования организма и мозга музыкальной наукой в последнем сохранились только названия нот и навык их быстрого узнавания. Ну, и ещё единственная, пожалуй, здравая мысль, неизвестно откуда явившаяся, больше похожая на чей-то насмешливый шёпот: музыка рождается там, где всякое знание о ней сгорает со стыда, поняв своё убожество.



СанСаныч своё вИдение изложил весьма сжато. Ему на это понадобилось ровно столько же времени, сколько и на то, чтобы закрыть партитуру после генеральной репетиции. Великие интерпретаторы и тонкие знатоки аутентики хором слаженно полегли в негодующий обморок, а у меня смутно стало на сердце, да и не только у меня, как я потом узнала. Потому что он сказал: «Просто нужно помнить, что это рано или поздно случится с каждым из нас».



Иду в неведомый мне путь,

Иду меж страха и надежды,

Мой взор угас, остыла грудь,

Не внемлет слух, сомкнуты вежды.

Лежу безгласен, недвижим,

Не слышу братского рыданья,

И от кадила синий дым

Не мне струит благоуханье.



Но смертным сном пока я сплю,

Моя любовь не умирает…





Или не при чём тут Бартоли с Курентзисами и уже такой привычный стриптиз в Большом Театре тоже не при чем? И шла я, как на казнь, по другой причине? Наверно, вот от этих его слов после генеральной. СанСаныч не так стар, как остальные наши деятели, но так же нездоров, а ещё – в нём уже почти не осталось огня. Почти. Какие-то последние отблески. Но в других его нет вовсе. Тяжело. Скоро «Травиата», СанСаныч снова будет сонный, а мы, стоя на сцене, будем украдкой поглядывать на часы.



Мои старшие коллеги, помнящие ушедших Мастеров, говорят мне: «мы работали с великими, ты представляешь, каково нам теперь, когда почти никого не осталось?»



Представляю. И всё-таки, есть в этом нечто… не радостное, конечно, но на какое-то время я снова перестаю бояться смерти. Они уже Там. Там, где звучит настоящая музыка.



… и ею, братья, вас молю –

Да каждый к Господу взывает:

«Господь, в тот день, когда труба

Вострубит мира преставленье,

Прими усопшего раба

В Твои Небесные селенья.



А. Толстой. «Иоанн Дамаскин»

---

Приглашаю посетить

[Морвен, мать-наместница]

Завтра, 12 ноября 2011 года в в 14.00 в Большом Зале Московской Консерватории (это такое здание на Большой Никитской, которое стоит сразу за памятником главному слэшеру музыкального фандома) состоится концерт, посвящённый юбилею главного хормейстера Оперного театра Консерватории. Будут исполнены: кантата Танеева "Иоанн Дамаскин" (офигеть выбор, она ващето заупокойная, а наш ВалерьВалерич, слава Богу, живее всех живых, ну да ладно, сам выбирал, в конце концов, от Реквиема всё же отказался), кантата Чайковского "Москва" (со старым текстом; тот редкий случай, когда аутентичный текст ещё противнее, чем советский), после чего зрителей ждет небольшой праздничный стриптиз. Подробности - в программке. Кто придёт, тот увидит.

Ну, а если окромя шуток, то "Иоанна Дамаскина" послушать стОит, даже в нашем исполнении (оно было бы вполне приличным,е сли бы хор был втрое больше). Тем паче, что дирижировать Танеева будет СанСаныч Петухов, единственный оставшийся у нас дирижёр, который действительно Дирижёр. За три дня репетиций я уже почти решила в него влюбиться, вот только ещё не выяснила: он нам не хамит потому что Мастер, потому что действительно плохо себя чувствует или потому что ему уже на всё наплевать. Впрочем, в первом сомнений нет ни у кого, просто хотелось бы ещё думать, что к нам ещё и хорошо относятся. В нашем театре, знаете ли, сам себя уже скоро начнёшь подозревать во всяких гадостях.

---

Всем кукловладельцам

[Морвен, мать-наместница]

зашибись охренительные мебеля разных масштабов ИМХО-савсем нидорага!!!!

---

Выставка кукол в Манеже.

[Морвен, мать-наместница]

Честно?
Мне ваще никак.
Больше всего понравились лотки с тканями и кукольные домики.
Сами куклы... Хм... Позволю себе провести параллель. Вот у нас, музыкантов, сейчас никто ваапще не может сочинить красивую мелодию. Просто красивую. Уж не знаю, почему. А немощь свою коллеги-композиторы прикрывают лозунгами о том, что музыка должна "идти вперёд" и "развиваться". Но, я вас умоляю. Ну слушать же невозможно вашего Шнитке или Десятникова! Только "продвинутые" и могут. Но наслаждаются при прослушивании вовсе не той гадостью, которую мочит оркестр, а своей собственной "крутостью" и "продвинутостью".
Так вот. Похоже, в изобразительном искусстве та же хрень. Неумение создать красивое лицо повлекло за собой массовое бегство в стилизацию, гиперболизацию, а то и откровенное уродство. И последующее объявление этого процесса "настоящим искусством". От которого я охренела на третьей минуте пребывания в зале.
А шла, в общем-то, поучиться. И поняла: НЕЧЕМУ!!! Бежать оттуда надо, чтобы глаз себе не испортить.
Самые хорошие куклы - ну, те просто себе куклы. Как в магазине.
А выставка-то - международная!.....
Короче, туда я больше не ездец.