Ужасное происшествие в Обители! Отец-настоятель тяжко болен!

[Морвен, мать-наместница]

Это кошмар, сёстры. А главное, что во всём, как обычно, виновата мать-наместница...

Итак, я разбирала фотографии, привезённые из города со сказочным названием Солнечногорск, как тут в трапезную изволил пожаловать отец Северус с требованиями немедленного отчёта. Коль скоро я посмела покинуть Обитель на целый день и даже не предупредила...

Я *умилённо хлопая глазами*: А вы, сэр, за меня волновались?
СС *хмуро*: Не вашего ума дело!
Я: Не волнуйтесь, всё прошло тихо-мирно, к нам с сестрой милосердия даже никто не приставал... Почти...
СС: *хватается за волшебную палочку*
Я: да нет, он ничего, только спросил, есть ли у нас трава, и попросил полить его водой. Нея полила, нам жалко, что ли?..
СС: ну, с сестрой Неей я потом поговорю... Это у вас что, фотографии? Показывайте.

Следующие десять минут отец-настоятель подвергал резкой критике мой внешний вид, внешний вид города, качества моего фотоаппарата и мой художественный вкус ("Почему вы не в чёрном, вы мать-наместница или кто? Что это вы за рожу скорчили? И что, вы полезли ТУДА купаться? На виду у всех без всего?! Купальник - это не оправдание! Почему сестра Нея вела себя прилично, а вы устроили это непотребство?! И чего вы тут наснимали? Можно подумать, что Солнечногорск - это какая-то деревня! Что это за бараки? Неужели там нет никаких достопримечательностей? Или ваше убогое мировосприятие не позволило вам обратить внимания на прекрасное?)

Тут я рассердилась. Чесслово, я рассердилась на нашего обожаемого настоятеля! Нет мне прощения...

Я *вскакивая из-за стола*: Это у меня убогое мировосприятие?! Это я не обращаю внимание на прекрасное?! Да я только и делала, что целый день восхищалась! Город моего детства изменился до неузнаваемости! Нея сказала, что у них был конкурс скульптуры! А результаты понатыкали на каждом шагу - не выбрасывать же... Я просто не могла запечатлеть всё это великолепие! Это была бы профанация! Я долго выбирала! Там была русалка в купальнике, телогрейке и с баяном! Там был расчленённый труп - без ног, без головы и с одной рукой, красота неописанная! Там была половина человеческого лица размером метр на полтора! Там были и вовсе потрясающие вещи, удивительные, как кошмары шизофреника! И я решила просто выбрать достойнейшее произведение, олицетворяющее, так сказать, нашу суровую жизнь, исполненное глубочайшего философского смысла, всеобъемлющее, как Вселенная... Вот, смотрите! - *выхватывая из стопки фотографий ту, заветную*...

Следующие десять минут отец Северус молчал. Из этих десяти первые четыре минуты я радовалась победе, следующие три удивлялась, ибо никогда прежде не видела отца-настоятеля растерянным... Последние три минуты я уже начала бояться.

Я *робко*: сэр... с вами всё хорошо?
СС *внезапно охрипшим голосом* : леди Морвен... как вы думаете... я вижу именно то, что я вижу?..
Я *сглотнув*: сэр... а что вы видите?..
СС *расстёгивая верхнюю пуговицу на своём воротнике*: сдается мне, леди, что я вижу... э... философское олицетворение моей суровой жизни...
Я *шаря по карманам в поисках Успокаивающего зелья или хотя бы валокордина*: сэр... мне кажется, вы слегка преувеличиваете...
СС *расстёгивая ещё две пуговицы*: да нет, масштаб вполне... адекватный... Леди... Скажите... это они... серьёзно?

О, Небо! Кто бы мог подумать, что у отца-настоятеля может быть такой жалобный голос?!

Я *пытаясь взять себя в руки и не начать гладить его по голове, как маленького": ну, сэр, успокойтесь, наверно, это просто шутка...
Он *хватаясь за голову*: у вас всегда шутят именно таким образом, леди?
Я *краснея*: ну, вообще-то...
Он *бледный как смерть, почти шёпотом*: вот и я так думаю... Ведь это не ваши почеркушки, человек старался, ваял... это же мрамор!.. Сколько труда!.. В этом, наверно, есть какой-то смысл!.. Но какой?!

Следующие пять минут отец-настоятель рассматривал композицию с разных ракурсов, и я видела, что он постепенно впадает в панику.

СС *расстёгивая оставшеся пуговицы*: нет... невозможно... мой разум не может постичь... А ведь я, какой-никакой, но всё же учёный... где-то даже магистр...
Я *видя, что отец-настоятель близок к обмороку*: дорогой сэр, успокойтесь! Не вы один не понимаете! Ведь говорят же, что "умом Россию не понять!"
СС *глядя на меня с мистическим ужасом*: а вы, леди, думаете, что ЭТО можно понять... сердцем?!
Я *в отчаянной попытке исправить положение наношу отцу-настоятелю роковой удар": сердцем, сэр? Да нет, скорее как раз вот этим самым местом...
СС *роняет фотографию и теряет сознание*.
Я *в панике*: Невилл! На помошь!!!!

Мои завывания подхватывает Призрак Оперы. Благодаря ему помощь прибегает спустя пару минут.
Невилл *слёту оценив диспозицию*: Эннервейт! Сэр, что случилось?!
СС *еле слышно, показывая дрожащей рукой на снимок*: это!
Н *смотрит на снимок и на минуту замирает*: леди Морвен... скажите... я... вижу именно то, что я вижу?..
Я *нащупывая валокордин и понимая, что на всех его не хватит*: нет, сэр, у вас галлюцинации!
Н *укоризненно*: я не страдаю галлюцинациями, леди. А вы могли бы и пожалеть чувствительного английского джентльмена... Мастер привык во всём находить смысл, и, если не находит, то... Ну вот, у него опять температура! Доигрались! Пойдёмте, сэр, вам надо лечь...

В дверях отец-настоятель, ведомый Учеником, оборачивается и говорит:
- Леди, я отменяю взыскание... Рисуйте... Если после ЭТОГО я останусь в живых, то уж ваши художества, так и быть, переживу!..
Невилл:
- И позовите, пожалуйста, сестру милосердия. Нам понадобится помощь...
Я *ухожу искать Нею, потому что Франческа на даче*.

Такая вот ботва...


Ну и, собственно, ЭТО
Остальные фоты ниже... ((((((((((((

запись создана: 26.06.2010 в 12:04

Comments

[Франческа-Мария, сестра милосердия]

Neya@
Мммм! Как интересно и переживательно! Как это ты так можешь заглянуть в себя и все разложить по полочкам?! Завидую тебе, сестра! Эх!

[Neya@]

Франческа-Мария, сестра милосердия называется "анализируй это" )))))
ага, люблю покопаться в странненьком... хлебом не корми )))) спасибо, что читаешь и переживаешь )))) а ты за кого больше переживаешь, а?
Проду хошь?

[Франческа-Мария, сестра милосердия]

Neya@
За тебя, конечно же! Отец-настоятель и не из таких переделок выбирался!
Проду хачу!!!!!

[Neya@]

Франческа-Мария, сестра милосердия а че за меня переживать, я то как раз себя в своей тарелке ощущаю ))))))))
Щас выложу ))))) сказочка-пресказочка ))))

[Франческа-Мария, сестра милосердия]

Neya@
ЖДЮ!

[Neya@]

Стараясь не нарушать тишины, я тихонечко прокралась мимо трапезной, миновала исповедальню, прошмыгнула мимо библиотеки, где сидела сестра-наставница, бросила ей на ходу «Привет!», не дожидаясь ответного, и вот она – свобода! Выхожу из стен обители и направляюсь к озеру по залитой солнцем каменной дорожке. Потом спускаюсь в низину, поросшую густой прибрежной осокой. Узкая тропинка петляет, приглашая погрузиться в мечты, свежий ветерок с воды ласкает лицо, и я закрываю глаза. Иду по наитию. И вот, когда до озера остается каких-то двадцать-тридцать шагов, я, открыв глаза, замечаю знакомую фигуру, сидящую у воды, опершись локтями на колени, и глядящую куда-то за горизонт. Естественно, первая мысль была повернуть обратно, сразу, не сбавляя шагу. Но он мог меня заметить и раньше, а тогда это будет, по меньшей мере, трусостью, а еще хуже – неуважением. Однако, показываться на глаза отцу-настоятелю в таком виде тоже совсем не хотелось. Я сбавила темп и выбрала место подальше от него, поближе к воде, но так, чтобы можно было разговаривать, не подходя друг к другу и не повышая голоса. Поздоровалась, уселась на траву, наклонив голову. Волосы скрыли лицо от любопытных глаз.
Но любопытство видимо оказалось сильнее.
- Сестра Нея, мне не показалось? Вы…, - он видимо хотел сперва сказать то, что подумал, но потом решил спросить деликатнее, - Вы чем-то расстроены? Я могу спросить, чем?
- Нет, что вы. Я не расстроена. По крайней мере, в настоящий момент, - врать красиво я не умела никогда.
- Так что же вас так расстроило? - не унимался батюшка, - слова, дела или мысли?
- Слова меня расстроили, дела утешили, а мысли…. Мысли позволили прийти в себя. Так что все в порядке. Не стоит беспокоиться.
- Вы пытались таким образом избавиться от грустных дум? – видимо, он не собирался молча созерцать гладь озера и солнечные блики на воде. Может тоже что-то не давало покоя…
- Нет, - ответила я честно, после проверки на прочность сывороткой правды вранье не переносилось органически, - я пыталась простить…вам. Мою вину.
- Получилось? – по-доброму поинтересовался отец-настоятель, и я заметила, как он достал палочку и что-то прошептал. Наверно догадался, что такие попытки не проходят бесследно для внешности.
- Кажется, получилось, - робко проговорила я, чувствуя, как глаза стали видеть яснее и выше. Тронула веки, нос и щеки, стараясь делать это как можно незаметнее. Ну конечно, глупая я, как я могла забыть…. И как я только Люмос да Агуаменти не забываю…
Он глянул в мою сторону и беззаботно улегся в траву, подложив руки под голову.
«Совсем как в моем видении» - мелькнула шальная мысль, забывшая напрочь, что за ней подсматривают. Да еще умудрилась глянуть ему в лицо, совсем стыд потеряла. И заметила, как бы между прочим, ехидным голосочком «мол, и рубашка у него не наглухо застегнута, да и платочек на шее повязан…. Совсем как в этом странном видении…
«Черт», - спохватилась другая мысль, - «а видение то это мы вдвоем смотрели, он ведь в моем сознании тогда был, держал руку на пульсе.
И как бы в подтверждение этих слов, то есть мыслей…а, неважно, он протянул задумчиво, продолжая глядеть в небо: «Знаете, мне никак не дает покоя ваш этот сон наяву…»
Вот ведь, знает же, что я не люблю, когда он меня читает, так специально понятия заменяет - можно подумать, не догадаюсь. А сама простодушно: «Да? И что же вас так смущает?»
- Куда же плывет этот человек в лодке без весел? И как? Просто плывет по течению? – он явно имел в виду что-то символичное, надо же, а я думала, это всего лишь игра воображения, этот сон наяву…
- Нет, - немного помедлив, ответила я, - это же озеро, там нет течения. Он не плывет, просто качается на волнах, - я тоже старалась придать словам дополнительный смысл.
- Выходит, он просто ждет. Интересно, чего? И почему не добирается до берега вплавь? Боится воды?
- Не думаю, что он вообще чего- то боится. А ждет…, - я задумалась, подбирая очередной символ, - наверно ждет свои паруса.
- Это как? Не понимаю, как можно ждать Паруса…, - последнее слово он выделил, будто не мог уловить смысл мною сказанного.
- Очень просто, - ответила я, - как Ассоль…
- Не говорите загадками, прошу вас, это выводит меня из равновесия, - он даже приподнялся и посмотрел на меня вопросительно, ожидая объяснений.
- Есть такая сказка, называется «Алые паруса». Знаете такую? - он помотал головой, стало ясно, что придется рассказывать сказку целиком, а то сочтет меня выдумщицей.
«Она о бедной девушке по имени Ассоль, ее мать умерла, когда бедняжка была еще совсем малышкой. Ее воспитывал отец, бывший моряк. Он очень любил свою дочь, но в городишке, где они жили, имел дурную репутацию, правда в этом он не был виноват, это все людская молва…Но речь не об этом. Как то в детстве Ассоль встретила старика-странника и поэта, который поведал ей красивую историю о том, что когда она вырастет, приплывет в их городишко большой белый корабль с алыми парусами, и будет на палубе играть прекрасная музыка, приветствуя ее, и благородный прекрасный принц заберет ее на этот величественный корабль и увезет в далекую страну, где с каждым случается счастье», - он слушал очень внимательно, изредка покачивая головой и машинально поводя бровью.
А я увлеклась рассказом, сама не замечая, как дошла до середины:
«И вот, этот капитан, Грэй, пошел в лавку, купил там все необходимые снасти и самое главное - две тысячи метров лучшего шелка цвета утренней зари, и поменял на своем корабле паруса на алые».
«И они уплыли на этом корабле в далекую счастливую страну?», - не выдержал отец-настоятель. Наверно, ему было непривычно слушать сказки.
«Да. Уплыли. И были самыми счастливыми людьми среди всех», - сказала я и сама себе не поверила. Посмотрела в его сторону – он снова лежал на траве, глядя в небо.
- Две тысячи метров шелка, значит…, - словно размышляя вслух, протянул он, а я не знала – отвечать мне или лучше промолчать, - дааа…однако для обычной лодки…, - он грустно усмехнулся и украдкой посмотрел в мою сторону, но тут же опустил глаза.
- Для обычной лодки…хватило бы и небольшого лоскута, - и зачем я это сказала, поняла, что именно я сказала, я конечно не сразу. В следующий раз буду думать, что говорю. Потому что как только я это произнесла, а я еще и посмотрела при этом на собеседника, он вздрогнул и застыл, как изваяние, а мне захотелось убежать. Но я оставалась на месте. Нельзя было выдавать волнения. Только не сейчас, когда все успокоилось. Я встала и подошла к воде, лишь бы не видеть его, забыть на мгновение, что он все еще там, почти рядом, тронула рукой воду. Теплая. Сняла туфли и, поддерживая подол руками, чтобы не замочить, зашла по щиколотку, потом еще. Потом мне захотелось опустить в воду еще и ладони, я водила кругами по воде, поднимая редкие брызги, подол намок, но мне было так легко, словно я не стояла, а плыла. Только чувствовала спиной его взгляд, и не смела обернуться. Правда, долго продолжаться это минутное сумасшествие не могло. Я вылезла из воды, отжала слегка подол платья и, подхватив с земли легким движением свои туфли, собралась было уйти, как встретилась взглядом с отцом – настоятелем. Он смотрел на меня, как на ребенка, так по-доброму, умиляясь моей глупой выходке. Я рассмеялась. А он грустно улыбнулся и сказал : «Знаете, я давно уже повзрослел и не верю в сказки». А я, не раздумывая, опять, ну сколько же можно, ответила утверждающе: «Верите». И одарив взглядом, в котором оживали все возможные сказки и самые счастливые сны, медленно зашагала по узкой тропинке по направлению к замку.

[Франческа-Мария, сестра милосердия]

Neya@
Красота какая! Какая красота! Очень здорово! Чем дальше, тем лучше у тебя получается! Просто шикарный кусок! Спасибо!

[Neya@]

Франческа-Мария, сестра милосердия пожалста )))) приходите еще ))))
мне этот кусочек самой нравится, он такой добрый получился, настоящая сказка ))))))
Стараемся, настроение создаем )))))

[Франческа-Мария, сестра милосердия]

Neya@
У Вас это прекрасно получается! Браво! Браво!

[Neya@]

Франческа-Мария, сестра милосердия это все Муза, такая выдумщица )))))

[Франческа-Мария, сестра милосердия]

Neya@
Да уж! Твоя муза...Она молодец! Попросили ее лето наколдовать - наколдовала! Даже слегка перестаралась...)) Еле дышу теперь!

[Neya@]

Франческа-Мария, сестра милосердия ну вот так! Вам и не угодишь.... А мне нравится ))))

[Франческа-Мария, сестра милосердия]

Neya@
Ну не знаю я )))
Мне бы чуть по-прохладнее. +32 это слишком для Питера. Мы тут как в бане.))

[Neya@]

Франческа-Мария, сестра милосердия Ого, вы даже нас переплюнули, у нас только +30 )))

[Франческа-Мария, сестра милосердия]

Neya@
Ну, это то же самое )

[Neya@]

Франческа-Мария, сестра милосердия Снова Муза покоя не дает, требует продолжения банкета. Поэтому еще порция позитива, с вашего позволения. По большому секрету )))

[Neya@]

День был на редкость жаркий и душный. Нея сидела на подоконнике и уплетала лимонный щербет, жмурясь от удовольствия. А удовольствия в такую погоду были весьма простые – лед в стакане с водой, да мороженое, по сути – тот же лед. С одной маленькой поправочкой – никто не пугал ангиной и неизбежным приготовлением какого-нибудь очень сложного зелья от простуды. Все же быть самой себе хозяйкой оказалось не так уж плохо. В открытое окно задувал легкий ветерок и щекотал босые ступни. Раскрытые ставни отражали смешную девчонку с двумя косичками, в светлых просторных льняных брюках и светлой же рубашке. То, что эта смешная девчонка – сестра милосердия и по совместительству, на данный момент, главный человек в обители никто бы не догадался. Да и догадываться, собственно, было некому. Поэтому она (то есть я, то есть Нея) просто наслаждалась неожиданной свободой.
Облака на небе вели какую-то странную игру, наверно они нашли своего зрителя и показывали чудесный спектакль, без конца меняя облачение, и порой даже опуская занавес. Только вот в кульминацию этого представления, а именно, в грозу, или хотя бы в дождь, верилось с трудом. Но спектакль был поставлен талантливым режиссером, и дождь все- таки пошел. Обычный летний дождь. Спорый, теплый, косой. Только очень долгожданный. Он не стискивал в страстных объятиях, как сумасшедший тропический ливень, а похлопывал по плечу, как старый приятель, друг детства. Он кричал в окно: «Айда босиком по лужам! Прыгать и танцевать, поднимая брызги! Ловить в ладони самые дорогие бриллианты! Бежать навстречу радуге!» И в этом родном голосе было столько радости, что я сама не заметила, как одним махом спрыгнула с подоконника и выскочила в коридор. Как была босиком, пробежала по каменному полу. Едва прогретый за день лучами, тянущимися из окон, он делился прохладой и гладкостью, призывая поделиться с ним после свежестью и влагой дождя. Прошлепав по крутым ступенькам, я почти бегом преодолела расстояние от лестничного марша до двери и вот она, позабытая страна детства, с ее бесшабашностью и верой в чудеса, вот она – только сделай шаг. Я с налету прыгаю в уже порядочную, образовавшуюся у крыльца, лужу обеими ногами. Фонтан брызг в разные стороны, штанины до колен мокрые, на лице довольная улыбка. Дождик улыбается в ответ, протягивает руку. Задираю лицо вверх, крепко зажмуриваясь, и теплые капли покрывают лоб и щеки, мочат волосы. Протягиваю руки, ладонями вверх, ловя чистейшую на свете радость, и начинаю кружиться. Хочется смеяться и бежать без оглядки, ноги шлепают по воде, пытаясь изобразить какой-то непонятный танец с элементами вальса и прыжками, поднимают ворох брызг, увлекая очарованную и уже изрядно вымокшую хозяйку все дальше, к озеру.
Вода по воде выводит узоры и тут же стирает. «Если бы у дождя были непрозрачные чернила, он бы заляпал кляксами всю озерную гладь», - пришло мне неожиданно в голову, пока я зачарованно глядела на расплывающиеся от дождевых капель круги на поверхности воды. Как вдруг замечаю, что к моему размытому отражению приближается еще одно, такое же размытое дождем, но вполне себе реальное, и хозяин этого отражения совершенно точно стоит сейчас за моей спиной. Несмотря на нечеткость отражения, я с большой долей уверенности и почти мгновенно узнала его владельца.
«Добрый день. То есть вечер. То есть …добрый дождь. А вы уже вернулись?», - проговорила я неуверенно, даже не обернувшись. «Нет, вам все это снится. Неужели вы в действительности рискнули бы гулять босиком под дождем, да еще и в столь легкомысленном виде? С чего бы мне возвращаться из такого удивительного места снова в эту глушь?», - голос звучал вполне серьезно, и я на миг задумалась над его словами. Но что-то, наверно это была проснувшаяся вдруг интуиция, подталкивала усомниться в правдивости этих слов. Я обернулась. Отец-настоятель, а это был, конечно, он, был как обычно спокоен и серьезен, но в глазах горели озорные огоньки. Он тоже был изрядно вымокший, но было заметно, что этот факт ни сколечко его не удручает, а вполне возможно, что и наоборот. Выглядел он, пожалуй, не менее легкомысленно, чем я – ворот рубашки расстегнут, рукава закатаны почти до локтя, к ботинкам пристали сухие листочки, а через плечо перекинута холщевая сумка, из которой торчали веточки какого-то дерева. Поймав мой удивленный взгляд, он тут же пояснил: «Первое новолуние после купальской ночи – самое подходящее время для сбора материала. А вы, если бы не распевали самозабвенно песенки о собственной глупости на лесной опушке, а находились бы в своей келье хотя бы, как и полагается старшей сестре на момент отсутствия отца-настоятеля, знали бы, что вернулся я ненадолго и по важному делу ». Но конец этой долгой тирады я уже не слышала. После слов «распевали песенки» я покраснела до кончиков ушей и вытаращила глаза так, словно увидела гадюку. Мама дорогая, он это слышал. Ведь специально же ушла подальше от обители, на случай, если кто-нибудь все же заглянет на огонек. Так нет же, даже в лесу умудрился подслушать. А я и вправду пела очень даже самозабвенно, и не только о глупости, а еще и том, как я скучаю, одна надежда, что отец-настоятель этого не слышал или хотя бы не знает испанский. Я мысленно приготовилась выслушать конструктивную критику моего слуха и голоса, а также язвительные шутки по поводу того, что вся живность теперь перекочевала в соседний лес, и что соловьи умерли от стыда за мои вокальные данные. Но он видимо посчитал, что моих домыслов вполне достаточно, и промолчал. А я, от смущения не зная куда смотреть, отвела глаза в сторону, туда, где за небольшим лугом начинался тот самый лес. И как раз над пролеском, где путалась ниточка тропинки, словно вычурная арка, повисла в небе радуга. Дождь, хоть и был самый обыкновенный, но не скупился на чудеса. Радуясь возможности сменить тему, а то и вовсе улизнуть, я воскликнула: «Смотрите, радуга! Знаете поверье – если пройти под радугой, исполнится любое желание. Бежим!», - и рванула с места, не дожидаясь ответа.
Мокрая трава льнула к ногам, штанины давно прилипли, дождик все еще обдавал мелкими капельками счастливое лицо. А я бежала через луг, не отводя глаз от разноцветной арки, восхищаясь таким ярким и нежным сочетанием теплых и холодных оттенков, совершенно не обращая внимания на крик позади: «Да постой же!... Как ты не понимаешь… Радуга – это всего лишь оптическое явление… Остановись, в конце концов! Эта гриффиндорка меня до инфаркта доведет…» Я остановилась и обернулась – через луг, не разбирая дороги, быстрым шагом, практически срывающимся на бег, летел отец Северус. Зачем, я так и не поняла. Наверно, чтобы втолковать мне о бесполезности задуманного. Он еще умудрялся бурчать на ходу: «Придумают себе дурацкие приметы, вместо того, чтобы самим добиваться поставленной цели. Радуга, видите ли… Можно подумать, в школе никогда не учились…». Он поравнялся со мной и, отдышавшись, строго произнес: «Ну. И чего. Вы хотели. Этим добиться». Я вздохнула, видимо, признавая его правоту, и разочарованно посмотрела наверх. Радуга была прямо над нами. Отводить взгляд не хотелось от такой красоты.
Он машинально поднял глаза вслед за мной. Ошалев от восторга, я взяла его за руки и практически прошептала, словно боясь спугнуть хрупкое чудо: «Загадывайте желание. Самое-самое. Вот увидите, оно обязательно исполнится». Наверное, пораженный таким странным совпадением, мой скептически настроенный компаньон вдруг неожиданно поверил моим словам. Он зажмурил глаза, как ребенок, который загадывает желание перед тем, как задуть свечи на именинном пироге, вероятно считая, что так он обезопасит себя от действия злых сил, мешающих исполнению всех заветных желаний, и чуть заметно улыбнулся. А я смотрела на это и думала, что же на самом деле прекрасней – радуга над головой или эта едва уловимая черточка чистой радости, скользнувшая в его душу. Я произнесла мысленно: «Пожалуйста, пусть Северус Снейп будет счастлив, отныне и навсегда», - не отводя очарованных глаз от его лица.
Дождь закончился, и только солнечные лучи, выглянувшие из-за комковатого облака розово-голубой ваты, освещали тонкую взвесь водяной пыли, висевшей в воздухе. Я нехотя отпустила горячие ладони из рук. Улыбнулась. Он снисходительно улыбнулся в ответ и повел бровью, покосившись на мои вымокшие, в грязных разводах штаны и прилипшую рубашку. «Осталось искупаться прямо так в озере и потом поужинать лимонным мороженым, и список безумств на сегодня будет исчерпан», - сказала я и лукаво посмотрела из-под слипшейся челки. «Нет уж, безумств на сегодня и так предостаточно. Даже на мою долю хватило. Вот как я объясню людям …это», - он показал на промокшую рубашку, - «Неудачная аппарация? Так это понять сможет только мать-наместница, да и то…не поверит, пожалуй». «У вас же волшебная палочка с собой, вы можете высушить одежду», - пробормотала я себе под нос неуверенно, а он только покачал головой. Странно, неужели нет. Или он о другом. Не понятно. Значит скоро уйдет. Да, забыла совсем, он же говорил, по делу. В пространных размышлениях я не заметила, что отец-настоятель смотрит на меня, словно пытаясь что-то сказать. Мне хотелось успеть тоже сказать ему что-то важное, пока он не ушел: «Отдыхайте, не волнуйтесь, здесь все хорошо. У нас все в порядке. Правда», - с недавних пор я стала замечать, что частенько прибавляю это слово, видимо он тоже заметил, хитро прищурился. Ответил: «Я верю вам. Только…», - отец-настоятель немного замялся, подбирая слова, - «обещайте, что эти дни моего отсутствия будут для вас яркими и мимолетными». Он едва ощутимо коснулся моей щеки. Я закрыла глаза. А когда открыла, его уже не было. Словно это и впрямь был сон. Только ветер слегка холодил мокрую кожу, да слова вертелись в голове «дни будут яркими и мимолетными». Видимо, он знал испанский. Или просто догадался.

[Neya@]

Примечание: Если кому интересно, скучательная песня, которую напевала Нея - "Moscas en la casa", вот кусок текста и его перевод
Mis días sin ti son tan oscuros
Tan largos tan grises
Mis días sin tí
Mis días sin ti son tan absurdos
Tan agrios tan duros
Mis días sin ti
Mis días sin ti no tienen noches
Si alguna apareces
Es inútil dormir
Mis días sin ti son un derroche
Las horas no tienen principio, ni fin....


Мои дни без тебя такие мрачные,
Такие длинные, такие серые
Мои дни без тебя.
Мои дни без тебя такие абсурдные
Такие угрюмые, такие трудные
Мои дни без тебя.
Мои дни без тебя не имеют ночей,
Если ты в одну из них придешь
То бессмысленно спать,
Мои дни без тебя это расточительство,
Часы не имеют ни начала, ни конца

Пеcня о собственной глупости - "Fool", и та, и другая - песни Шакиры, да Нее нравится Шакира, вас это удивляет?

[Франческа-Мария, сестра милосердия]

Neya@
почему удивляет? Мне тоже нравится! Только я по-испански не понимаю...(
А вообще, было так приятно читать, как сестра Нея и отец-настоятель ловили радугу! На улице такая духота, а я как будто глотнула свежести! Браво!

[Neya@]

Франческа-Мария, сестра милосердия да я тоже не понимаю, раньше терзала словарь, а сейчас можно и в сети перевод нарыть...Мне очень язык нравится, такой мелодичный....
Спасибо! А у нас радуга все таки была, так что считай, что мы ее поймали ))))))

[София, сестра-наставница]

Оставили мы отца-настоятеля одного, видно, он и затосковал. И нет, чтобы обрадоваться, дескать вернулись, живые, здоровые, а я, мол, соскучился - нет, не такой у него характер. А после того, как мать-наместница ему фотографии показала, он, мягко сказать, рассвирепел. Я не стала дослушивать, в каких целях он благородную латынь использует, а направилась в библиотеку. Выложила на видное место свои трофеи: книгу по истории Новодевичьего монастыря, обзорный фильм "Третьяковская галерея", фотографии...другие, с достопримечательностями. 10 дней в монастыре отсутствовала - шутка ли. Пусть видит, что использовала я это время исключительно в благих для нашей обители целях.
А те покупки, которые отцу Северусу видеть не надо, я предусмотрительно припрятала. Например, неподобающей длины и расцветки платьице, в котором я, ох, грехи мои тяжкие, еще и бесстыдно сфотографировалась на заборе.
Слава богу, в этот вечер он меня не беспокоил, но было мне как-то тревожно и, оказалось, что неспроста. Мое десятидневное паломничество по раскаленной от зноя Москве не прошло даром, и на следующий день я обнаружила, что температура моего тела сравнялась с температурой столичного воздуха, т. е. достигла 38 градусов. Я решила, что после своих трудов имею полное право поболеть, и даже опрометчиво рассчитывала на нежность и заботу отца-настоятеля. Однако, первым в моих покоях появился сэр Невилл. Как завсегдатай библиотеки, он раньше других заметил мое отсутствие, и, как в высшей степени благовоспитанный и сострадательный человек, решил непременно осведомиться о моем здоровье. Что ж, предчувствия его не обманули, и перепуганный Невилл сей же час бросился за отцом настоятелем.
Последующая сцена до сих пор вызывает на моих глазах слезы незаслуженной обиды. Первым в распахнувшуюся дверь, естественно, вошел отец Северус. В одной руке у него был сосуд с каким-то зельем, в другой - крамольные фотографии, которые он тут же сунул мне под нос. "Что, повесилились?" - криво усмехнувшись, прошипел отец-настоятель, и только я открыла рот, даже не зная, что ответить на такую вопиющую несправедливость, как, другой рукой он ловко влил туда какую-то невероятную гадость.
Лекарства, как правило, невкусные, но я до сих пор убеждена, что наш гениальный зельевар нарочно выбрал самое горькое, жгучее и омерзительное из всех возможных антипростудных зелий.
Пока я хватала ртом воздух и невольно хлынувшие слезы, отец настоятель столь же стремительно удалился, а добрый Невилл бросился отпаивать меня водой. Вскоре, под действием то ли болезни, то ли чудовищного лекарства, я погрузилась в тяжелое забытье.

[Морвен, мать-наместница]

София, сестра-наставница , перенеси этот пост в новую тему. А то эта уже давно вниз ушла. Откроем вторую серию

[София, сестра-наставница]

Ок, переношу!